Joy of Life — Глава 717. На горе Канг снежные мечи и иней (2) В толчке пальцев [JW1] — Радость жизни

Глава 717: Снежные мечи и мороз на горе Канг 2 В махе пальцами [JW1]

Фань Сянь бесстрастно стоял среди ветра и снега, дыша спокойно. Его слегка дрожащие ладони были обращены к небу. Каждый дюйм его кожи и каждая пора на его теле жадно впитывали имена и бесформенный юаньци между небом и землей. Слабый слой света появился на его одежде.

Он не знал, что это за ясный и живой юаньци, откуда он или почему он существует. С тех пор, как он почувствовал существование этих вещей в Восточном море, он обнаружил, что, если он будет читать запутанную технику дыхания, записанную на небольшом томе, он, похоже, сможет поглотить юаньци, существовавший между небом и землей, и превратить его в истинная сущность.

После атаки и удара ранее, обильные и знаменитые тиранические чжэньци в теле Фань Сианя были истощены в одно мгновение. В такой опасной ситуации он не мог спрятать никого. Перед лицом Императора Фань Сянь снова начал регулировать свое дыхание.

Несмотря на то, что Император был ранен, перемещен и состарился, он все еще был Великим Гроссмейстером.

С подняв руку и ногу, Император взял ситуацию под контроль, не оставив Фань Сяню ничего другого, кроме как ответить всем своим могуществом. В одно мгновение его запас женьци был почти полностью уничтожен. Хотя он жадно впитывал юаньци между небом и землей, колебания среди ветра и снега были очень слабыми. Кроме того, количество юаньци, которое он чувствовал, было очень небольшим. Для этой ситуации это не было никакой помощи вообще. Хотя он восстанавливал своего дзенци чуть быстрее и мог подняться на ноги в снегу, как это могло помочь ему победить Великого гроссмейстера?

Для воинов на этой земле чужеродная магия существовала мало ценность или интерес и не стоит рассматривать. Даже когда Мастер Ку Хе, открытый и бесстрашный Великий Гроссмейстер, который даже осмелился есть человеческую плоть, начал изучать эту магию в последние дни своей жизни и имел судьбу, чтобы получить эту маленькую тетрадь, ему все равно не удалось подделать другой путь. В лучшем случае это можно было бы рассматривать только как технику помощи.

Так же, как теперь Фань Сянь, он вдыхал и выдыхал, медитировал и сдерживал ци, но это было все равно что пытаться дышать в рисовом поле и быть в состоянии сосать кислород из мутной воды.

Он не мог больше ждать. Фигура в ярко-желтом одеянии дракона по другую сторону ветра и дождя уже двигалась медленными и решительными шагами по снегу. Десятки футов казались далекими. Казалось, что снежинки там были во много раз меньше других снежинок. Тем не менее, для Императора Цин и Фань Сяня, какая разница была между краем света и под рукой?

В глазах Фань Сяня не было ни радости, ни злости. Они просто показали спокойствие. Слегка искривленный меч Вейского Императора растянулся горизонтально на лбу, светясь ледяным светом. Большие и малые кровообращения в его теле слегка двигались, в результате чего бассейн ци за его талией пылал ярким светом.

С момента своего перерождения он старательно и неуклонно медитировал и хранил своего энергичного чжэньци. Это было похоже на вершину снежной горы, пораженной мощным лучом солнца. В одно мгновение это стало струйкой. Затем вода в струйке росла и росла, образуя небольшой ручей и, в конце концов, большую реку, протекающую через его меридианы, которые были толще, чем кто-либо в мире. Они текли в его четыре конечности и в каждую область его тела, укрепляя его дух и ударяя о его мясистое тело.

Снежная земля под его ногами раскололась, как лотос, и цветок взорвался наружу. Тело Фан Сианя дрожало. Слабо, но с необычайной беспощадностью, он нес эти совершенно разные ауры и двинулся вперед со своим мечом.

Молниеносная вспышка света от меча осветила зловещий мир, освещая каждую снежинку. Можно было даже ясно видеть края снежинок.

После атаки ранее и под мощным давлением Император, Фань Сянь и Меч Сигу, унаследованный им от Хижины Меча Дуньи, наконец, идеально объединились под защитой двух обращений техники чжэньци и легкого тела, чтобы достичь истинного финального царства. Эта атака была той же яркости, что и когда Тень пронзил Сигу Цзянь в усадьбе Мастера Доньи.

С треском, который было трудно услышать, Фань Сянь с треском и дряхлостью упал с воздуха и улетел назад. тяжело приземляясь на заснеженную землю. Тем не менее, снежинка лотоса, которую он сформировал ранее, все еще сохраняла свою форму в воздухе. Отсюда видно, как быстро он двигался вперед и назад, до такой степени, что у снежинки-лотоса даже не было времени разбиться.

Он плавно двинулся вперед и небрежно, беспощадно ударил вперед и естественно. Но его отступление было еще быстрее и невероятно несчастным.

Император медленно взял свой спокойный и тиранический кулак, раздвинутый в воздухе. Он слегка прищурился, глядя на Фань Сяня в снегу, все еще молча. Перед лицом этой атаки даже Императору пришлось слегка пошевелиться, чтобы избежать острого клинка. Таким образом, его кулак не был полностью сжат. Поскольку предыдущий удар не убил Фань Сяня, предположительно, этот удар тоже не сработал бы.

Фань Сянь был как непобедимый таракан. Он с трудом поднялся по заснеженной земле, и из уголка рта свисала струйка замерзшей крови. Он холодно посмотрел в спокойные глаза Императора. Внезапно его вырвало глотком свежей крови.

Все в мире, независимо от того, были ли это скорость, техника или движение, связанные с боевыми искусствами, было положено в основу zhenqi. При недостаточном ци, как можно двигаться так быстро, как молния? Как можно использовать эти замечательные методы? Zhenqi был основой боевых искусств. Меридианы в теле Фань Сианя отличались от обычных людей. Техники, которыми он занимался, тоже были разными. Они были очень тираническими и энергичными. Оглядевшись, он действительно был аномалией.

Однако тело Императора было еще более необычным. Меридианы в его теле не были великодушными и не такими, как у Фань Сяня. Вместо этого у него не было меридианов. От макушки до кончиков пальцев был канал для проведения чжэньци. Принятие императором тиранического боевого метода было еще более мощным. Кроме того, среди жестокости была имперская аура.

Для сравнения: Император был усовершенствованной версией Фань Сианя. Фань Сянь был маленьким монстром, а Император был большим монстром. Тем не менее, Фань Сянь хотел опереться на свою силу и верность, чтобы открыто противостоять Императору. Это было, без сомнения, смелое и абсурдное решение.

Старая поговорка верна. В этом мире, независимо от того, был ли он личным увлечением или властью, Фань Сянь уже был одним из самых влиятельных людей. На самом деле он был уже вторым лучшим, которого он признал сам. Однако человек, с которым он столкнулся сегодня, был лучшим и самым влиятельным человеком в мире.

В спокойных глазах Фань Сяня не было проблеска поражения. Сузив глаза, он наблюдал, как Император постепенно приближался к нему сквозь ветер и снег. Он знал, что, когда Император шаг за шагом доберется до него, ему будет трудно получить какое-либо преимущество в движении с помощью этой странной магии.

Свежая кровь капала с этой губы и приземлялась на его халат. Из-за холода во дворце оно сразу же замерзло кровавым морозом.

Черные глаза сузились, когда Фань Сянь поднял меч Императора Вэй в обратном захвате, запустив запястье горизонтально и вперед, полностью настороже. Он использовал полоску ткани, привязанную к его запястью, чтобы вытереть оставшуюся кровь на губе. Облизнув губы, он улыбнулся и сказал хриплым голосом:»Так бодрит».

С юных лет он рос под присмотром Совета по наблюдению. С самого раннего возраста его обучали руководить Советом по надзору. От его костей до его кожи, от его головы до его ног, все было погружено в зловещую тьму Совета по наблюдению. Он встретил бесчисленные сложности в своей жизни и много могущественных врагов. Каждый раз он всегда делал все возможное, чтобы ослабить другого, использовать эти отвратительные и неисчислимые методы для достижения окончательной победы. Однако он редко полагался на меч в своей руке, чтобы смело вести прямую и горячую битву с могущественными врагами.

Глядя на постепенно приближающегося Императора и ощущая, как власть наполняет воздух, постепенно придавливая его. его тело, твердое и решительное выражение мелькнуло на тонком облике Фань Сяня. В такой напряженный момент он подумал о том, как рука Яна Сяои открыла свой длинный лук в первозданном лесу к северу от Даньчжоу три года назад. Похоже, он также подошел к его телу таким холодным способом.

На лугу Фань Сянь мужественно встал. Теперь он также храбро встал, холодно глядя на Императора сквозь ветер и снег. Глубоко вздохнув, он столкнулся с надвигающимся ветром, покачал правой рукой и твердо стоял на заснеженной земле. Как циветта, наступившая на снежную атаку молнии, его фигура внезапно затряслась, когда он исчез с того места, где стоял.

Он сбежал? Император наблюдал, как серая тень движется по ветру и снегу и пронеслась по стенам заброшенного дворца, быстро двигаясь к югу от Королевского дворца. Он слегка нахмурил брови, когда сложная и холодная улыбка поднялась до уголков его губ. Император стряхнул рукава своей ярко-желтой драконьей мантии и сразу растворился в расплывчатой ​​желтой тени, исчезнув, следуя за тенью Фань Сяня.

В воздухе над Дворцом руки Фань Сяняна естественно опустились по его бокам. Быстро, но естественно, он летел вместе с ветром и снегом, становясь серой тенью над стенами и карнизом дворца.

Раньше в пустынном дворе он выглядел как молодой детеныш, сражающийся за его жизнь, которая повернула хвостом и убежала, используя все, что ему нужно было, чтобы сбежать в снег и ветер, чтобы убежать от Императора. В его сердце не было проблеска унижения. Император был Великим Гроссмейстером, большим монстром. В любом случае, он не был человеком. Нормально было не иметь возможности победить кого-то, кто даже не был мужчиной. Оставаться сражаться отчаянно, хотя знал, что победить невозможно, было глупо.

Чувствуя небольшие изменения ветра и снега в одежде, поза Фань Сяня была необычайно прекрасна. Он летал как морозостойкая птица, периодически меняя курс. Он рисовал одну красивую дугу за другой, но его скорость не уменьшалась вовсе.

В длинном тихом Королевском дворце уже было время восхода солнца. Случайные евнухи и слуги, подметавшие снег, бросали взгляд серой тени, несущейся по воздуху. Они все думали, что это всего лишь игра света. Никто в мире не мог летать так быстро.

Фань Сиань свободно пронесся по воздуху, пролетая через зловещий и тихий Королевский дворец. Каждые 60–80 футов он слегка касался угла карниза или стены, не препятствуя своей фигуре. Затем он войдет в другой дворец. Такого телесного движения и скорости действительно никогда раньше не было.

Капля пота скатилась по спине Фань Сяняня с задней части его шеи. Эта полноправная летная техника не слишком сжигала его истинную сущность. Использование силы неба и земли, спасение от небес и земли и получение чуда от неба и земли, полеты по воздуху фактически успокоили его душевное состояние. Два кровообращения в его теле начали нагреваться. Капля за каплей они начали восстанавливать урон, который он получил при атаке Императора. Похоже, что безымянная боевая техника демонстрирует наивысший уровень производительности в этой гармоничной атмосфере между небом и землей, что позволяет ему быстрее восстановиться и значительно улучшить свое состояние.

Он слегка постучал головой каменного зверя в угол карниза и даже не звенел медный колокол держал во рту зверя. Фань Сянь летал в воздухе над дворцами и смотрел вниз на землю и людей во дворце с особым чувством бессмертия и презрения к смертной жизни. Специально для людей, разжигающих снег и подметающих снег, ни один из них не понял, что кто-то летит над ними в воздухе. Такое чувство было удивительным.

Но пот продолжал капать по спине Фань Сяняня. Хотя весь его разум был сосредоточен на гармоничном царстве, и он не собирался возвращаться, чтобы взглянуть, он все еще мог ясно ощущать мощную, но скрытую силу, которая неизменно следовала за ним, как шаги бога смерти. Хотя медленно, невозможно было полностью уйти.

Он не ожидал, что все еще не сможет отбросить Императора после увеличения скорости до такого уровня. Глаза Фан Сяня слегка сузились. Он продолжал атаковать к великим воротам Королевского дворца на далеком юге.

Из пустынного двора в северо-западном углу Фань Сянь легко ушел и направился на юг. Как ни странно, он не выбрал ближайшие дворцовые ворота на север или те стены, над которыми пролетал.

Он так долго разговаривал с Императором во Дворце, поэтому ему, естественно, было на что положиться. И отец, и сын знали о сложившейся ситуации. Фань Сянь пообещал императору, что это всего лишь битва между двумя людьми. Ради будущих поколений Цинского Царства Император мог оказывать давление только на Императора Сианя.

Пока Фан Сиань сможет убежать в этот раз, мир будет в мире на протяжении многих лет. Ради различных фишек, спрятанных по всему миру, Император не предпримет никаких действий против подчиненных Фань Сяня до своей смерти. Это был смысл процесса Императора. Невозможно было преследовать даже с четырьмя лошадьми.

Однако Император не позволил бы силе существовать и скрываться в его королевстве, которая могла бы представлять угрозу для него, поэтому он должен был убить Фань Сяня.

Фань Сиань не покинул дворец. Хотя высокие красные киноварные стены вокруг Королевского дворца могли остановить любого воина девятого уровня в мире. Дядя Ву Чжу, заманивая старого евнуха Хуна из дворца, тогда уже доказал, что стена была ничем для воина, который действительно стоял на вершине. Это было особенно верно для такого человека, как Фань Сянь, который с детства потратил бесконечные часы тяжелой работы в технике полета.

Фань Сянь продолжал постоянно идти на юг через снежный дворец. Он проходил мимо дворца Шуфан, дворца Хангуан, изношенного Восточного дворца и дворца Гуансина. Он видел много людей, но никто в Королевском дворце его не видел.

Он прошел через три официальных дворца, шесть внутренних дворов, увидел 72 женщин и, наконец, приземлился в самом большом дворцовом зале Королевского дворца, Taiji Palace.

На вершине возвышающегося дворца никогда не было никого, кроме ремесленников, которые могли бы поспешно броситься на вершину, когда он был во время зарождения королевства. По слухам, два человека погибли при строительстве большого зала. В конце концов, они даже пригласили кого-то из секты Тяньи Дао из Королевства Вэй, чтобы успокоить обиженных духов.

Во дворце Тайцзи на глазурованной плитке лежал толстый слой скопившегося снега. Два цвета прекрасно сочетаются друг с другом, как великолепная ткань. Это заставило человека не желать его уничтожать. Но у Фань Сяня не было ни времени, ни желания восхищаться снегом. Он двигался по середине дворца Тайцзи и плыл вверх. Хотя под его ногами было невероятно скользко, он не мог трясти его тело.

Поднявшись, нога Фань Сяняя приземлилась на высокий позвоночник в центре дворца Тайцзи. Он стоял на резком ветру. Его тело было подбито падающим снегом, а его одежда громко трепетала на ветру. Он стоял на самой высокой точке Королевского дворца. Перед ним стояли величественные парадные ворота Королевского дворца. Вокруг него были, казалось бы, низкие дворцовые стены. Он даже мог видеть, что половина Цзинду утонула под толстым снежным покровом.

Он не знал, где сейчас находится Руоруо после того, как покинул дворец. Он не знал, покинули ли Ваньер и другие Цзинду. Фань Сянь стоял в самой высокой точке Королевского дворца и прищуренными глазами смотрел на многочисленные слои частных резиденций в Цзиндоу, ожидая, когда желтая тень позади него материализуется.

Фан Сянь не обернулся. В его глазах мелькнуло сильное чувство разочарования. Звук, которого он ждал, не прозвучал, и перемены, которую он ждал, не произошло. Весь Королевский дворец молчал, особенно на вершине величественного зала. Кроме Императора позади него, был только ветер и снег, и ничего больше.

Фань Сянь скатился по застекленным плиткам зала. Хотя великое сражение на ветру и снегу на вершине Королевского дворца, по-видимому, было бы замечательно наблюдать и чрезвычайно достойно, по его мнению, жить можно только достойно. Невозможно было умереть достойно.

Серая тень и ярко-желтая тень, казалось, остановились и приземлились одновременно на толстой снежной земле перед Дворцом Тайцзи.

Император стоял перед длинным коридором дворца Тайцзи. Позади него была глубокая главная дверь зала. Обычно он вызывал и проводил аудиенции со своими чиновниками в этом дворце и контролировал жизни и смерти бесчисленных людей в мире. Теперь он стоял там один.

Фань Сянь стоял на площади перед залом, окруженный толстым слоем снега. Он посмотрел на толстые ворота Королевского дворца перед собой и слегка прищурился. Как будто он не был уверен, хватит ли у него силы прорваться через эти дворцовые ворота. Он медленно повернулся и посмотрел на Императора.»На самом деле, в конце концов, все как битва двух диких зверей».

Император молчал с холодным выражением лица. Он смотрел на Фань Сианя так, словно смотрел на мертвого человека. Правитель и субъект наконец остановили свой полет и погоню, которые полностью превзошли воображение всех в мире. Они тихо стояли перед залом, раскрываясь перед глазами людей.

Евнухи подметали снег в коридоре, служащие девушки тихо проходили мимо в длинном коридоре, а краснолицые охранники держали ножи. и, стоя перед вниманием, все в шоке открыли рты, наблюдая, как Император и младший сэр Фан стоят на заснеженной земле. Потрясенные и смущенные, они не могли говорить ни минуты.

Фань Сянь спокойно посмотрел на Императора, но думал о других вещах. Он почувствовал что-то странное. Заряжаясь с северо-западного пустынного двора к югу от Королевского дворца, Император несколько раз приближался к нему и находил множество возможностей убить или захватить его, но Император не предпринял никаких действий. Почему это произошло?

Предположительно, Император с слегка нахмуренными бровями также не понял, почему Фань Сянь не сбежал из дворца и вместо этого направился на юг.

Фань Сянь ждал для разнообразия. К сожалению, после того, как Император показал себя на вершине дворца Тайцзи, первых изменений не произошло. Но как насчет второго? Император ясно знал, насколько велик потенциал Фань Сяня. Любое изменение в это время должно было быть чем-то, о чем даже Фан Сянь не знал.

Это было похоже на чудесный инцидент в Висячем Храме тогда. Совмещая судьбы и собирая судьбы, у каждого человека была своя цель. В конце концов, никто не мог контролировать произошедшие изменения.

Фань Сянь твердо верил, что это изменение, о котором он ничего не знал, произойдет, потому что инцидент с Висящим Храмом тогда вызвал мощные группировки вокруг. Однако, будучи величайшим врагом Цинского Царства, суд Северной Ци все время молчал.

Северная Ци унаследовала наследие Царства Вэй и находилась в этом мире тысячи лет. У него не было никаких планов против его величайшего Королевского дворца Цинского Королевства в Цзиндоу? Фан Сиань не верил этому. Он твердо верил, что Северная Ци, должно быть, спрятала козырь в Королевском дворце. Теперь, когда правитель и подданный Цинского Царя, отец и сын, обернулись друг против друга и пролили кровь на Королевский дворец, это была лучшая возможность для императора Северной Ци использовать свою козырную карту.

Приглушенный стук словно звучали боевые барабаны или поющие звуки десятков тысяч тетив, как будто разразилась большая битва. На самом деле это был просто массивный городской арбалет на угловой башне Королевского дворца. В безмолвной, даже удручающей атмосфере пружинный арбалет начал двигаться.

Стальной арбалет толщиной с детскую руку сверкнул, словно черный удар молнии, под мощной силой пружины. Он заряжается по воздуху за пределами угловой башни. Его вибрации создали взрыв в воздухе, когда он разорвал бесконечно танцующие снежинки прямо перед дворцом Тайцзи. Быстро развернувшись, он силой разорвал темный канал в воздухе и выстрелил в ярко-желтую фигуру в передней части зала.

Никто не знал, как сплошная литая основа арбалета, охраняющая город, была повернута и направлена ​​в направлении королевского дворца. Никто не знал, как жители Северной Ци проникли в имперских солдат дворца Цин и тихо взяли под контроль эту башню. Фань Сянь знал только, что козырь Северной Ци был разыгран. Этого было достаточно. Фань Сянь с резким свистом опустил своего чжэньци на ноги. Его тело стало тяжелым, как камень. Двигаясь как водопад, он двигался со своим мечом, внимательно следя за гигантским арбалетом бо, который повернулся к императору.

Мощный арбалет бо был очень близко. В конце концов, расстояние было слишком велико. В царстве Великого Гроссмейстера Императору нужно было только вытянуть рукава, чтобы отступить, силой используя свое мощное стремление повернуть расстояние во времени и избежать этой поразительной атаки.

Однако, Фань Сянь видел с углов его глаза, дрожащая служащая девушка, стоящая на коленях в длинном коридоре, в этот момент встают с проблеском холода, вспыхивающим в ее глазах. Она вытащила из волос тонкую иголку и нанесла удар в спину Императора.

Как жители Северной Ци, так и Фань Сянь, казалось, недооценили волю и реакцию Императора Цин, которые оттачивались на протяжении десятилетий обучения. Когда все подумали, что ярко-желтая фигура перед Дворцом Тайцзи раскололась на гигантский арбалет, фигура Императора исчезла с того места, где он стоял. Он резко продвинулся на три шага по снегу.

С гигантским грохотом массивный бо пролетел мимо храма Императора и безжалостно врезался в гладкие нефритовые каменные доски. В одно мгновение поверхность камня раскололась, как соевый творог. Цемент и грязь распыляются во всех направлениях. Так получилось, что он блокировал тайно атакующую женщину-убийцу за камнем.

Правая рука Императора вытянула рукав. Гигантская волна чжэньци захватила осколки скал и снега позади него. Пораженный, как гигантский дракон, он направился прямо к телу этой служащей девушки.

Свежая кровь брызнула наружу. Бесчисленные осколки камня и снега ударили, как стрелы, по телу подающей девочку. В одно мгновение ее тело было пронизано сотнями и тысячами ран.

У этого убийцы даже не было времени атаковать. У нее даже не было времени, чтобы издать звук, прежде чем она упала в снег и растворилась в расплывчатой ​​луже крови и плоти.

Используя эту силу, расстояние между Императором и Фань Сянем несколько уменьшилось. Больше. Фан Сянь рванулся вперед со всей своей силой. В одно мгновение отец и сын были почти в пределах досягаемости друг друга. Они были так близко, что Фань Сянь мог видеть слегка худое лицо Императора, ледяные и бесстрастные глаза и убийственное намерение, проявляющееся в его спокойных зрачках.

Козырная карта Северной Ци была действительно невероятной. Независимо от того, с кем они имели дело, их, вероятно, было достаточно. Однако для них было нехорошо смотреть против такого великого гроссмейстера, как Император, но в глазах Фань Сяня не было проблеска разочарования. Он продолжал пробивать воздух своим мечом, беспощадно целясь в глаза Императора.

Это была та же самая ситуация, что и два раза, когда они скрещивали мечи ранее. Меч Вейского Императора в руке Фань Сяня не мог коснуться бессмертной, похожей на демона фигуры Императора, который фантастическим и бескрайним образом двигался на дюйм земли. Лезвие на кончике меча разочарованно и слабо пробило воздух по щекам Императора с свистом, но ничего не добилось.

Однако кулак Императора снова обрушился на него. Это был настоящий удар Пути Императора. Император больше ничего не сдерживал. На ветру и в заснеженном небе нефритовый кулак подавил всю белизну и высветил свет, которого не должно было быть в мире, поскольку он врезался в грудь Фань Сианя.

Лицо Императора было очень бледным, нездоровый белый. Как будто этот Великий Гроссмейстер вложил в свой удар всех своих значительных женьци. Если этот удар ударится, независимо от того, какой чудодейственный Чжэнь Фань Сянь должен был защитить себя, и независимо от его умной птицеподобной техники полета, его можно было только разбить на куски.

Меч Императора Вэй покинул руку Фан Сяня. Со свистом он летел по заснеженному воздуху к плотно закрытым дверям большого зала.

Он столкнулся с блестяще белым кулаком. С резким криком он начал сильно дрожать. Тупо и медленно его палец вытянулся к лицу Императора через три фута пространства.

Медлительность была всего лишь ощущением. На самом деле палец содержал всю истинную сущность, которую Фань Сянь мог вытеснить в этой жизни. Это было слишком сжато. Несущественная ци фактически создала ощущение вещества и, казалось, имела вес, заставляя его палец сильно трястись в снегу. Его тоже трясло. Его лицо было необычайно бледным, а глаза необычайно яркими.

Даже с мечом в руке Фань Сянь не мог вонзить его в тело Императора, тем более палец. Кроме того, его палец был все еще на некотором расстоянии от Императора, когда его смертоносный кулак собирался коснуться мантии Фань Сяня.

Из кончика пальца Фань Сяня раздался резкий крик. Это было похоже на демона, который хотел прорваться сквозь человеческую маскировку и выползти из своей мясистой тюрьмы. Это было также похоже на ноту бамбуковой флейты, которая больше не могла терпеть одиночества после того, как ее долго не играли, и хотела вырваться и стать в воздухе несколькими струнами музыки.

Чистая и тяжелая полоса меча ци, наполненная намерением убить, извергнутая из кончика пальца Фань Сяняня. В одно мгновение он преодолел расстояние между двумя людьми и выстрелил в горло Императора.

Вспоминая, когда он был маленьким, ежу Даньчжоу было так же легко поддразнить улыбку. Почему zhenqi сразу же исчезнет в воздухе, когда он покинул тело? Дядя У Чжу не знал внутренней ци и не мог объяснить. Почему никто из мастеров боевых искусств в мире не попробовал это? Фан Сянь начал экспериментировать с ним в детстве. С необычным усердием он долго молча практиковался без советов и исправлений других. После этого он смог вытолкнуть Чжэньци из ладони и вернуть его своему телу на очень маленькое расстояние. Было ли это из-за двух кровообращений в его теле или из-за его упрямства и тяжелой работы?

Но что это могло сделать? Это просто потратило много времени. К тому времени, когда он вошел в Цзинду, его метод тиранического воинства без имени, который он практиковал с юности, еще не стал таким же знаменитым и поразительным, как у Хайтанга или Тринадцатого Вана. Жэньци, который мог вернуться к нему на его ладони, нельзя было использовать на настоящем поле битвы. Для него было еще более невозможно сформироваться вне его тела как оружие убийства. Кроме лазания по скалам Даньчжоу, лазания по стенам красного дворца, кражи ключей, кражи поцелуев от его жениха, для чего еще это можно было использовать?

Но Фань Сянь не был удовлетворен, потому что однажды к тебе пришел Люйюнь. эта пропасть и оставила десятки тысяч ям на этом песке. Он знал, что в мире есть люди, которые могут контролировать количество чжэньци. Таким образом, он упорно, и даже тупо, по этому пути. Однако, к сожалению, он все еще был неспособен что-либо сделать даже после долгого и долгого времени.

Это было потому, что Фань Сянь не знал этого, кроме него, странного существа, только тех в мире, которые имели достигли того, что другие царства смогли контролировать дзэнци за пределами своего тела. Хотя воины девятого уровня в Хижине Мечей могли иметь слабый блеск света на своем мече, было некоторое различие в качестве по сравнению с прогрессом человека.

Невежественный и упрямый ребенок постепенно вырос. Воинственный боевой метод, который другие считали сокровищем, стал символом упрямства в его руках. Пока однажды, на берегу Восточного моря, он, наконец, не почувствовал сквозь приходящих и уходящих чжэньци на своих ладонях, которые постепенно расширялись, чуть больше, немного больше, ряби в воздухе, которых уже не было в его теле.

Фань Сянь мог чувствовать колебания истинной сущности между небом и землей. Конечно, он мог ясно чувствовать принадлежащего ему дзэнци, а также контролировать его и использовать. Независимо от того, было ли это из-за того, что невежественный и упрямый юноша был упрям ​​до конца или из-за того небольшого объема, когда все было сказано и сделано, окончательным результатом был бесформенный меч ци, который теперь вырывался из кончика его пальца.

С мечом в руке, как он мог проколоть эту иллюзорную и нечеткую ярко-желтую фигуру перед собой? Его палец дрожал, но для изменения потока меча Ци, чтобы он раскололся в воздухе, требовалась только мысль. Кто мог уклониться?

Император не мог. Перед этим резким мечом ци он успел только повернуть свое тело, когда его кулак прошел мимо плеча Фань Сяня и ударил в пустой воздух.

Хотя он ударил в пустой воздух, одежда на левом плече Фань Сяня все еще полностью разбился, когда в снежной земле позади него открылась большая яма. Вокруг танцевали снежинки.

Меч Ци на кончике пальца Фань Сяня также ударил Императора. Точнее говоря, он прошел мимо шеи Императора. Бесформенный меч, который Ци разорвал сквозь тонкий слой кожи на шее Императора. Вылилась свежая кровь.

Возможность не могла быть потеряна. Из-за губ Фань Сяня вырвался еще один резкий свист. Он ввел то, что осталось от истинной сущности в его теле, в кончик его пальца. Пробираясь сквозь пространство, он снова нацелился на глаз Императора.

Удар Императора опустился. Его лицо побледнело. Глядя на новую атаку Фань Сяня, приближающуюся к нему, в глазах Императора не было никаких признаков отступления. Напротив, насмешливая улыбка появилась на уголках его губ.

Император также вытянул указательный палец и опустил его на кончик пальца и меча Фань Сяняня. Его тело плыло вперед. В одно мгновение расстояние между ними исчезло в ничто.

Поток ци распался. Мгновенно кончик пальца Императора коснулся кончика пальца Фань Сяня, который бесконечно извергал меч Ци. Два тонких указательных пальца соединились. Одна рука непрерывно дрожала, а другая была необычайно устойчивой. Мощная ци протекала между подушками двух пальцев. Свет становился все ярче, и снежинки, танцующие в воздухе, отступали назад.

Император сдержал улыбку в уголке рта. Легким взмахом правой руки указательный палец упал на Фань Сяня под давлением горы Донг. Указательный палец Фань Сяня с треском сломался.

Как будто его тело ударило небесным молотом, летящим назад, как воздушный змей. Однако он не отступил назад, как когда он активно оборонялся. Вместо этого у него больше не было сил поддерживать себя. Он яростно врезался в снежную землю, не в силах снова двигаться.

Правитель и подчиненный, отец и сын, запертые в битве жизни и смерти на снежной земле, казалось, оба забыли меч, летящий в воздухе. Меч Императора Вэй свистел к главной двери дворца Тайцзи с тех пор, как он покинул руку Фань Сяняня.

На самом деле, никто из них не забыл. В такой битве, между такими могущественными людьми, никто не предпримет никаких дополнительных действий, которые излишне израсходовали бы энергию.

Должен был быть продолжением полета этого меча. Последованием были изысканные и сложные декоративные мотивы на тихой парадной двери дворца Тайцзи. Когда кончик пальца Фань Сяня впервые извергся с поразительным мечом ци, плотно закрытые двери дворца Тайцзи открылись без объяснения причин.

Тринадцатый Ван в простой одежде вылетел из темного сердца двора Цин и был пойман в в воздухе меч Императора Вэй, покинувший руку Фань Сяняня. Слегка согнув правую руку, он пронесся по воздуху, как молния. Его фигура слегка расширилась. Он издал яростный крик, собирая намерение убить, которое он долго копил в этой одной атаке. Точно так же он безжалостно ударил по шее Императора.

Тринадцатый Ван, храбрый и не имеющий равных, проявил героизм в этой атаке. По сравнению с атакой Белоснежной Тени в Висячем Храме, когда он выпрыгнул из солнца, было еще жарче и ярче. Это была явно скрытая атака из-за Императора, но он сумел заставить ее чувствовать себя справедливо и благородно.

Чистосердечный и последний ученик Хижины Мечей полностью и верно унаследовал от Сигу Цзянь. Кроме того, он пришел к пониманию тиранического дзэнци во время беседы Фань Сяня и Сигу Цзяня той ночью. В этот момент он собрал свое жизненное увлечение в одну атаку, сделав его невероятно мощным. Если Фань Сянь столкнется с этой атакой, он, несомненно, будет ранен.

Казалось, что Император знал, что высший туз девятого уровня внезапно выбежит из глубины зала позади него. Прижимая Фань Сяня к земле пальцем гороподобной силы, его лицо не изменилось вовсе. Не оборачиваясь, он просто откинул рукав назад.

На протяжении всей своей жизни каждый из ударов, пальцев и рукавов императора Цин находился на вершине человечества. Никто не смел смотреть на его блеск. Однако взмах его рукава теперь не мог поглотить горы и реки. Спокойно и легко, оно охватило героическую атаку Тринадцатого Вана.

В конце концов, он не был богом. Как и судил Фань Сянь, Император больше не был в расцвете сил. Эти годы одиночества, возраста, болезней и травм заставили его активно или пассивно, физически или умственно выбирать, сходить с ума.

Разрывной крик Тринадцатого Вана все еще эхом отозвался в пустом Королевском дворце, когда меч сверкающего сверкающего меча Императора Вэй с легким вздохом пронзил рукав одежды дракона Цинского императора.

Когда Император подметал его за рукав, он уже слегка повернулся. Хотя атака Тринадцатого Вана была свирепой, она все же лишь прошла мимо него. Он царапал только тело Цин Императора.

Однако рука Императора в его рукаве двигалась, как золотой дракон в облаках, и захватила запястье Тринадцатого Вана.

Запястье Тринадцатого Вана дрожало. Меч Императора Вэй в его руке поднял голову, как змеиный дух, и пронзил подбородок Цин Императора под невозможным углом. Император Цин издал приглушенный стон и откинул плечи назад, врезавшись в грудь Тринадцатого Вана. С несколькими трещинами Тринадцатый Ван вылил глоток свежей крови, когда несколько его костей сломались.

Он почувствовал сильную силу, собирающуюся отбросить его. С приглушенным хрюканьем его глаза светились красным. Он протянул руку, не обращая внимания на свою жизнь, и обернул смертельную хватку вокруг правой руки Императора, отказываясь отпускать.

В этот самый критический момент за Тринадцатым Ваном мелькнула цветочная фигура. Так же, как она не присутствовала ранее, она выглядела такой же свежей и чистой, как природа. Точно так же, как возвращающийся член клана, желавший горячей воды и цветка на ветру и в снегу, нуждался в тепле, она, естественно, захватила другую руку императора, его левую руку.

прибыл Хайтан Дуодуо. Эта святая девушка из Северной Ци, нынешний лидер Тяньи Дао, походила на очень тихую и слабую девушку, когда она парила рядом с Императором за его рукавом. Подобно облаку или лепестку, ее нельзя стряхнуть или сбросить. Интимная и естественная, она вызывала у нее отвращение и страх.

По какой-то причине Хайтан не выбрал цель слабости Императора Цин. Вместо этого она сосредоточила все свое внимание и связала левую руку Императора.

Глаза Императора Цин были необычайно холодными и спокойными. Его и без того худое лицо выглядело еще более странным, когда его глаза глубоко погрузились, а лицо побледнело. Он знал, что двое молодых людей, которые держали его за руки, были теми, кого два мертвых старика оставили позади, чтобы иметь с ним дело. Тем не менее, выражение его лица не изменилось. Из его не очень мощной груди раздался только звук, похожий на колокол.

В одно мгновение энергичный чжэньци вошел в тела двух молодых превосходных асов девятого уровня. На одном дыхании правая рука Тринадцатого Вана начала расти и становиться горячей. Несколько потоков свежей крови текли из его пяти чувств.

Ситуация с Хайтан Дуодуо была не лучше. Из ее рта вырвался глоток свежей крови, и ее тело начало сильно дрожать. Как будто она могла быть потрясена Императором в снег в любой момент.

В это время кровь начала окрасить снег перед Дворцом Тайцзи. Не далеко, Фань Сянь дряхло лежал на снегу, словно никогда больше не двигался. Казалось, что нет никого, кто мог бы помочь Хайтангу и Тринадцатому Вану, этим двум молодым людям, которые были признаны предыдущими Великими Гроссмейстерами как наиболее вероятные, чтобы вступить в царство Великого Гроссмейстера. Собираются ли они умереть от рук единственного Великого гроссмейстера в мире?

В сердце Императора вспыхнула волна осторожности. Хотя он был настороже с прошлой ночи, он никогда не испытывал высокомерия в своем царстве гроссмейстеров. Он не был Сигу Цзянь. Он не дал стороне Фань Сяня никаких возможностей. Но до сих пор и во Дворце Тайцзи он все еще не сталкивался с переменой, которую он больше всего насторожил. Эта нынешняя волна осторожности все еще заставляла его сузить глаза и посмотреть на окровавленную снежную землю перед собой.

Где бы ни касался взгляда Императора, снег казался мне быстрым шагом. Конечно, это было не из-за знойного взгляда императора. Вместо этого, с того момента, как меч Ци вырвался из кончика пальца Фань Сяняна, снег под ним уже начал меня.

Все это произошло в одно мгновение. Император Цин ранил Фань Сяня пальцем, его две руки были заблокированы двумя могущественными мастерами боевых искусств, и снег начал по-настоящему меня расшатывать.

Под снегом был человек в белой одежде. Главный убийца в мире, король, который вечно ходил во тьме, глава Шестого бюро Совета по надзору, чей меч унес бесчисленные жизни, первый ученик Хижины Меча Донги и тень у инвалидной коляски были только дважды носил белое в своей жизни.

Однажды был в Висячем храме. Он прыгнул с солнца. Все его тело было окутано золотым светом, как бессмертный. Второй раз был сейчас. Он поднялся с заснеженной земли, весь в белом, как святой.

Тень встретился с тем же человеком, самым могущественным человеком в мире, он дважды атаковал в белой одежде. Таким образом, атака Тени теперь была его самой мощной и зловещей атакой за всю историю.

В отличие от Фана Сианя и Тринадцатого Вана, его меч также казался белым, без какого-либо света на его поверхности. Это оказалось очень простым и тусклым. Однако его атака также была очень простой и не особенно быстрой. Но это было очень устойчиво. Угол, который он выбрал, был странным. Угол лезвия и поворот меча были в соответствии с расчетной позицией и вытянуты наружу без какого-либо дрожания.

Этот удар был очень странным. Он не целился в лицо, глаза, горло, живот или любое другое смертельное положение Императора. Он также не нацелился на свои ноги, колени, талию или любой другой странный выбор. Вместо этого он нацелился на соединение левого бедра Императора.

С глухим стуком даже кому-то столь могущественному, как Император, не удалось избежать атаки Тени. Слегка белый кончик меча мягко пронзил место бедра Императора. Поток крови потек.

Тень была убийцей. Его жизнь была прожита, чтобы убивать других. В его глазах не было никого, кого нельзя было бы убить. Точно так же, как думали многие, повреждение бедра не было смертельным ударом, но Тень знала, что на стыке бедра была артерия. Как только он был разрезан, кровь брызнула на три фута. Никто не мог выжить.

Несмотря на то, что эта атака проникла глубоко в бедро Императора, этого было недостаточно, чтобы убить этого могущественного человека, потому что эта артерия не была разрезана. Лежа на снегу, Тень была как сосредоточенный мясник. Неуклонно и осторожно он взмахнул вверх.

По сравнению с полным снегом небом лицо Императора было на несколько оттенков бледнее. В тот момент, когда ударила одетая в белое Тень, он уже отступил назад, скользя назад с Гайтаном и Тринадцатым, зажатым вокруг его рук. Тем не менее, одетая в белое Тень все еще совершала атаку.

Император почувствовал вспышку боли. Его глаза сузились. Затем он стал драконом на ветру и в дожде, подхватив весь снег, людей, меч, и сопротивление вокруг. Обволакивая всех присутствующих, он всплыл перед дворцом Тайцзи.

Радость жизни — Глава 717. На горе Канг снежные мечи и иней (2) В толчке пальцев [JW1] — Joy of Life

Автор: 猫腻, Mao Ni

Перевод: Artificial_Intelligence

Глава 717. На горе Канг снежные мечи и иней (2) В толчке пальцев [JW1] — Радость жизни — Ранобэ Манга Онлайн